Приход Святой и Живоначальной Троицы г. Дортмунда
Русская Православная Церковь Берлинско-Германской епархии Московского Патриархата
Поиск
Закройте это окно поиска.
Поиск
Основатель прихода
прот. Леонид Цыпин
15.12.1945 - 30.10.2010
Квартира. Размышления по Родительской субботе (7)
Квартира. Размышления по Родительской субботе (7)

(Продолжение)

Квартира

Само расположение нашего дома обусловило то, что к нам постоянно заходили люди, ночевали, оставляли вещи. Помню, как у нас жил о. Павел Батанов— «француз», репатриант, вернувшийся из Франции. Его привел к нам о. Михаил Макеев. Мы пытались разговорить о. Павла, но не тут-то было — он только улыбался. Я тогда учил английский и стал демонстрировать мои знания: «Собака — Dog». «A dog», — улыбнувшись, поправил он. И всё. Сейчас я понимаю: он молился.

У нас дома проводились занятия воскресной школы, иногда спевки хора и т. п. Когда мы уезжали в Сибирь, в нашей квартире жил о. Фёдор…
Собственно, эта квартира была таким перевалочным пунктом ещё со времён дедушки
. Он умер за полгода до моего рождения, но его дух передался, кажется, самой квартире и всем её обитателям. Дедушка Вениамин был необычайным жизнелюбом. Вырос он в селе под Киевом в семье лавочника, который был парализован болезнь то отпускала, то вновь подступала. Через село проходили тогда то красные, то белые, то Петлюра, то зелёные… 14-летнего дедушку насильно мобилизовывали, давали обрез: «Парень крепкий, будешь за конями смотреть», — он множество раз убегал с этими конями и обрезами домой. Знал он и легендарного Мишку Япончика, и других украинских деятелей революции. В войну он служил в штрафбате, всё время рискуя жизнью. Рассказывал, что после взятия железнодорожной станции в батальоне их осталось только двое. Этот постоянный риск и жизнь одним днём — завтра могло и не быть — породили в нём бесстрашие, любовь к людям и к жизни. Он был человеком общительным и сердобольным, и к нему как к такому «народному адвокату» множество народу шло за советом и помощью — написать письмо, заявление, позвонить. Часто он творил суд сам. Когда он заходил в трамвай, то всегда смотрел, чтобы уступали места. Моя ленинградская бабушка была потрясена, когда он однажды обратился к сидевшему вразвалку: «Уступи место женщине!» — Голос звучал так властно, что сидевший моментально и безропотно вскочил. Как-то вагоновожатая рассказала ему, что они много лет живут впятером в девятиметровой комнате, и вот ей наконец дали с сыном однокомнатную квартиру, но кто- то из «своих» въехал в неё, и теперь ей велено снова ждать… Дедушка взял сына Колю и мужа племянницы Сеню. «Открывай», — сказал он обидчику, но тот не открывал. «Давай, Коля!» — Стокилограммовый Коля вышиб дверь вместе с косяком. «Выноси вещи!» — «Не буду, не имеете права!» — «Ладно, мы тебе поможем». — Коля с Сеней взяли шкаф, стали вытаскивать и… «уронили» с пятого этажа. После этого обидчик попросил два часа, чтобы самому вынести вещи… Женщина благодарила дедушку и много лет, даже уже после его смерти, приходила к нам, поздравляла с праздниками, помогала по хозяйству. Моя мама её ещё застала. Таких случаев было немало. Помню, какие-то люди работали в благодарность у нас на даче.

Много лет после войны в доме хранилось оружие, так как дедушка был участником формирования по борьбе с бандитизмом. Как ему удавалось быть таким бесстрашным и готовым всем помочь? Мне это трудно понять. Что-то, конечно, перенял мой отец, что-то — я… Но всё-таки вспоминается невольно: «…Были люди в наше время,…  Богатыри — не вы!»

Ещё во время войны, уже после ранения, дедушкину часть перебрасывали, и он смог заехать в Киев. Застал такую картину. Бабушка с Колей жили в маленьком флигеле во дворе с разбомблённой крышей, так как нашу квартиру во время эвакуации заняли бывшие полицаи, уже снова ставшие «своими». Бабушка болела тогда малярией и была в лихорадке. В райсовете ему сказали, что квартира занята «ответственными работниками», а он когда-нибудь получит другую. Дедушка взвёл автомат, друзья, увидев его реакцию, заблокировали вход. Председатель райсовета тут же подписал ордер на вселение и вызвал милиционера, приказав ему «произвести всё по закону и вселить семью фронтовика в его собственную квартиру».

Похожая ситуация с квартирой повторилась в 85-м году, но уже с нами, и проблему пришлось решать моему отцу.

В один прекрасный день нам объявили, что дом идёт под снос. Начали давать квартиры преимущественно в новых микрорайонах — «на выселках». Тётя сообщила нам о том, что на 4-м этаже нового дома на Подоле по улице Хоревой есть большие квартиры, и мои родители попросили, чтобы нас переселили туда. Основания у нас были — родившийся с синдромом Дауна Лёня (фото). Аргумент сочли убедительным, и выдали ордер И вдруг говорят: ваш ордер где-то потерялся, ключи мы вам выдать не можем, так что дадим вам теперь другую квартиру…

А дело в том, что незадолго перед этим произошёл инцидент с участием милиции. На Рождество прямо после литургии все решили собраться и отметить праздник. Детей и мам отправили вперёд на квартиру к Люде Крюковой, а папы не спеша шли следом. Когда позвонили в дверь, её открыл милиционер в форме. Дети были изолированы во второй комнате, а в первой уже составлялся протокол по поводу «незаконного религиозного собрания». «Вещественные доказательства» были налицо: детский рисунок с изображением… рождественской ёлки. Протокол получился очень интересный: когда Сергей Кириллов, на правах регента и вообще «старшего» «взявший на себя ответственность» за происходящее, подписывал бумагу, то от себя добавил несколько фраз о том, что никакого «незаконного» собрания с преподаванием религии у нас не было, а просто верующие (у нас ведь свобода совести, правда?) после службы собрались вместе отметить Рождество, а тут пришла милиция и (дословно) «испортила нам праздник». Понятно, что милицейская акция случайной не была: перемещавшихся по направлению из храма к квартире выследили. Наверняка и наш дом на Менжинского, который активно посещали всякие «неблагонадёжные», также был под пристальным вниманием…
Отцы из Покровского благословили: заселяться. Папа позвонил свояку Сене. Сеня сказал два слова: «Инструменты брать?» и тут же приехал. Дверь подъезда легко открылась. Поднялись на 4 этаж. «Подожди, — говорит Сеня, — попробуем ключ подобрать», — достал связку ключей, вставил первый попавшийся —  подошёл! Дверь открылась. Быстренько перевезли часть вещей, маму, Лёню, Артёма, забаррикадировали двери изнутри. Стали осваиваться. А вскоре и наш ордер «нашёлся»!

Правда, в новой квартире стало потише: большого наплыва людей уже не было идти от метро десять минут, но теперь если кто и заходил, то лишь специально, а не по пути, как раньше…

Вениамин Цыпин

(Продолжение следует.)

Галерея