(Продолжение)
25 мая, воскресенье. Ровно в 7:00, получив свои сухие пайки, загружаемся в автобус, который везёт нас в храм святителя Спиридона. Мы здесь уже были в первый день — служили молебен. А сегодня — воскресная литургия.
Мы и раньше бывали на греческих литургиях и в Германии, и в Греции, но на Корфу она отличается ещё и тем, что сопровождается… органом. Однако обо всём по порядку.

Утреннее богослужение начинается… утреней (в греческих храмах всенощные бдения не служатся, — такой вариант предусмотрен Типиконом, — а накануне вечером бывает только вечерня). Утреню поют в «византийской» манере с исоном на два клироса, антифонно. Отец Вадим и диакон Александр проходят в алтарь, а мы присаживаемся на скамеечки и стараемся понять, что происходит… (У греков принято сидеть на многих частях богослужения — в частности, на Херувимской. Прихожанки не покрывают голову. Выбирая скамейку, они коротко здороваются, причём и с нами тоже.)
Вскоре наш батюшка выходит, чтобы поисповедовать тех, кто не успел сделать этого раньше. (У греков исповедь происходит отдельно от богослужения, — к чему, между прочим, всё время призывает дортмундских прихожан о. Вадим Абрамов!) Утреня вскоре заканчивается. Почти сразу после Великого славословия (часы не читаются) настоятель храма о. Георгий даёт начальный возглас литургии: «Благословенно Царство…»  — и начинает петь верхний хор в сопровождении органа, причём «византийское» пение сменяется привычным нашему уху хоровым многоголосием. Эта краска придаёт службе какую-то немного экзотическую торжественность. Получается довольно красиво, тем более, что орган, в отличие от католиков, не играет самостоятельной роли: он лишь даёт краткую настройку певцам, а потом только дублирует их партии. И ещё: хор мужской, а не смешанный — а значит, чувственности в пении гораздо меньше.
Здесь можно не столько увидеть, сколько услышать фрагмент службы: третье прошение (диакон и священник — по-церковнославянски) малой ектении: «Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную…» (у греков хор в это время поёт: «Пресвятая Богородице, спаси нас»), второй воскресный антифон, «Слава, и ныне: Единородный» (до слов: «…распныйся же, Христе Боже»).
Надо сказать, что и о. Вадим, и диакон Александр (оба — профессиональные музыканты) почти одними и теми же словами говорили потом, что момент вступления органа (и смены стиля пения с «византийского» на партесный) они ощутили как некую потерю. Видно, не зря подобная практика в Православии — лишь исключение. На Корфу она — дань памяти временам венецианского владычества.
Ощущение от службы было очень радостное, не оставляло чувство духовного праздника: мы — здесь, в стране, откуда Православие пришло на Русь — молимся у нетленных мощей замечательного святого и причащаемся Христовых Таин… Да и вся литургия — как одна песня, без пауз, заминок, длинных ектений. И это при том, что сама служба — неспешная, никакой «гонки».
Между русским и греческим чинопоследованием литургии есть некоторые различия. Так, у греков иначе, чем у нас, совершаются каждения. На малом входе второй диакон преднесёт напрестольный крест (как у нас при архиерейском служении предносят иногда посох и митру), а на великом — кадит Дискос и Чашу (как у нас на Преждеосвященной Литургии). Во время чтения Апостола в алтаре сидят не только священники («как равные апостолам по дару учительства»), но и диаконы. Меньше ектений (отсутствуют ектения об оглашенных и две ектении верных перед Херувимской). «Символ веры» и «Отче наш» не поются, а читаются нараспев на фоне органного аккорда. Проповедь короткая, произносит её священник, стоя на высоко расположенной кафедре (см. первое фото). Причастие — из двух чаш в течение пяти-десяти минут, потом чаши уносят (кто не успел, причащаются позже сбоку). Традиционной запивки, привычной для нас, в Греции нет. В конце литургии крест для целования не выносят, а священник (на этот раз — о. Вадим) раздаёт антидор (фото).
Греческая литургия в целом совершенно понятна: мы легко узнаём некоторые диаконские и священнические возгласы, да и отдельные знакомые слова — «Кирие, элеисон», «Эвхаристо», «Докса» — помогают ориентироваться в службе. Но вспоминая вчерашнюю вечерню с прошедшими мимо сознания стихирами и тропарями, понимаешь, как это важно, когда ты во время молитвы в храме куда-то мысленно убежишь, и вдруг какая-то фраза, читаемая или поемая на клиросе на понятном языке, коснётся сердца — и ты снова молишься! Праздник в гостях у братьев по вере понуждает немного по-новому радоваться и своему, родному…
Ещё один интересный момент: в храме постоянно присутствует полицейский, который не только следит за порядком, но и помогает на службе (фото). Так было когда-то и в царской России…
После литургии прощаемся со святителем Спиридоном, ставшим за эти дни ближе и роднее нам, прикладываемся к его мощам. Греческий диакон с удивительным именем Хри́стос и наши о. Вадим с диаконом Александром долго поют у раки величание и пасхальные песнопения — то по-гречески, то по-славянски, то порознь, то вместе… Мы просим: «Святителю отче наш Спиридоне, моли Бога о нас!»
  

От святителя Спиридона идём в Кафедральный собор (куда мы не попали в прошлый раз) поздороваться со св. праведной царицей Феодорой — той самой, что восстановила почитание икон (это событие Церковь ежегодно вспоминает в Неделю Торжества Православия — первое воскресенье Великого поста). Нам открывают раку. Поём величание. Греческий священник, стоящий у раки (как выяснилось позже, его имя — о. Спиридон!), просит спеть ещё и пасхальный канон, затем поём «Христос анэсти…» Опять не хочется уходить — время как-будто остановилось. Но пора. Осматриваем собор — и на выход.

Гуляем по городу, прощаясь с ним. Присаживаемся за столик на улице у маленького кафе, пьём кофе и делимся впечатлениями.
Греция — сокровище для паломников. Одних только действующих монастырей тут более 800 — при населении всего в 10 миллионов человек. В своё время (500 лет турецкого ига) им было запрещено (как и нам недавно) открыто исповедовать свою веру. В  XX веке Греция пережила итальянскую и немецкую оккупацию, а потом кровопролитную гражданскую войну, почти разрушившую страну. Но сила веры, чудо Православия позволили грекам выстоять, сохраниться как нации, сберечь свои великие святыни и благодать православной цивилизации.
Величие вселенского Православия почувствовали и мы, прикоснувшись к здешним святыням, поучаствовав в Божественной литургии, пообщавшись с греками — мирянами и священнослужителями.
Духовенство здесь — не какая-то отдельная «каста». Как греческое богослужение отличает простота, так же просты и взаимоотношения клириков с прихожанами. Священника и даже епископа можно встретить в кафе, на улице, беседующих с людьми. Пока мы пили кофе и бродили по улицам, ни один священнослужитель не прошёл мимо нашего диакона, не поприветствовав его, не расцеловавшись. Священный сан — в почёте, но барьеров в общении сам факт его наличия не создаёт.
Переходя дорогу, пропускаем машину; с той стороны выжидательно смотрит на нас батюшка — кажется, не грек… Наш? Поравнялись, приветствуем его: «Христос воскресе!» — Лицо батюшки просияло, он удовлетворённо сказал: «А-а-а! Воистину воскресе!» — и дальше общение продолжилось… по-английски. Это оказался священник из Румынии, знающий по-русски буквально несколько слов…

Мы пробыли в Греции шесть дней (если не считать седьмого — дня отдыха, каковым для нас оказался понедельник). Много это или мало? Достаточно, чтобы образ замечательной православной страны запечатлелся в нашей душе, и чтобы ощутить на вкус вселенскость Православия.
Слава Богу за всё!

Благодарим всех участников, организаторов, протоиерея Вадима Садового и диакона Александра Васильева.

Домой!

Татьяна Цыпина

В серии репортажей использованы фотографии д. Александра Васильева, Ольги Гаевской (+ видео), Аллы Хойцерот, Татьяны Цыпиной