7 февраля – день памяти священномученика Владимира, митрополита Киевского, первого архиерея Русской Церкви, пострадавшего от большевиков в 1918 году, убитого у стен Киево-Печерской Лавры. Вслед за ним пострадали многие и многие архиереи, священники, монахи и миряне на всем пространстве нашего Отечества. Отцы Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. установили день памяти всех пострадавших за веру в ближайшее воскресенье к 25 января (7 февраля). В этот день мы ныне совершаем торжество всех Новомучеников и Исповедников Церкви Русской.
Святые Отцы говорят, что если не будет покаяния слез, то будет покаяние крови. И весь двадцатый век свидетельствует о том, что не было покаяния слез в восемнадцатом, девятнадцатом веке, и вся накопленная энергия греха сконцентрировалась в веке двадцатом. Там было покаяние крови. Это касается не только отдельно взятого народа, но и отдельной человеческой личности. Если человек не кается, если человек не понуждает свое сердце, все свое внутреннее существо к тому, чтобы быть Божиим, к тому, чтобы возненавидеть грех, и не только возненавидеть, но и порвать с ним, то этот человек рано или поздно может подойти к тому, что через травматизм, через боль будет обретать истину, обретать покаяние, обретать те перспективы, к которым он Господом призван.
Весь двадцатый век стал веком покаяния крови, когда лучшие из лучших проливали свою кровь, проливали свои слезы, полагали свою жизнь на алтарь Отечества, чтобы вымолить и спасти тех, кто заблуждался. Сейчас пытаются нам представить весь двадцатый век как некое баррикадное сооружение: с одной стороны хорошие, с другой стороны плохие. Но это сооружение явно демоническое и явно не имеет никакого отношения к христианскому мировоззрению и мировосприятию. Баррикадное сознание присуще людям идеологии. Но мы – люди Церкви, люди Евангелия, люди Священного Писания. И у нас соответственно – другой взгляд на вещи. Для нас всякий человек есть человек. Даже сильно заблуждаясь, он продолжает быть человеком.
Как говорил святитель Николай (Велимирович), наши враги – это наши строгие друзья, которые говорят нам то, чего мы о себе знать не хотим. Эти строгие друзья говорят нам о том, о чем молчат наши добрые друзья, чтобы не испортить отношений, и чтобы мы не потеряли хорошее расположение духа. Строгие друзья бывают очень строгими. Но именно они помогают нам обрести нашу идентичность, обрести понимание, кто мы, зачем мы, за что боремся, куда идем, и с чем сражаемся. Вот это осмысление, это понимание, к сожалению, до сих пор является смутным, не выраженным и не обретенным нами. И оттого величайший в духовном отношении, в церковном отношении, в святоотеческом отношении опыт двадцатого века – остается невостребованным. А если великие уроки двадцатого столетия оказались не прочтенными, не осмысленными, то, видимо, урок может повториться.
И мы уже ощущаем, что приближается новая эпоха, где сантименты, гламур перестройки, глянец добрых надежд начинают сменяться чем-то другим, суровым и неузнаваемым по своей новизне и жестокости. Но: «Не бойся, малое стадо», — говорит Христос, — «Я победил мир». Не будем забывать, что Бог уже победил мир, и побеждать мир снова Ему не нужно. Он ждет побежденных… А та злоба и неправда, то восстание на христиан, на Православную Церковь, на Православную веру, которое мы видим в ХХ веке, и которое мы, скорее всего, увидим в ХХI веке, есть не что иное как попущение Божие, как смирение Бога пред человеком ради того, чтобы он раскрыл свою свободную волю в той полноте, которая предстанет на Страшном Суде. Аминь.
Епископ Ялтинский Нестор.